Наша маленькая церковь

Наша маленькая церковь

Мы часто пишем о строительстве в Белорецке Никольского собора. И это правильно. Но в Великий пост, который у православных христиан считается самым главным, мы решили рассказать и о Свято-Троицкой церкви. Поведаем истории, которые, может быть, ещё ни разу не были опубликованы, а о каких-то вам уже известно.

В этом небольшом храме начался ремонт алтаря. Хотелось бы призвать белоречан помочь такому важному начинанию прихожан. Знаете, какое удивительно тёплое чувство появляется в сердце, когда переступаешь порог церкви. Здесь крестился весь город, по крайней мере, до открытия Никольского собора. Здесь много святынь, и все знают их историю. Здесь очень крепкий приход.

На месте, где сейчас находится Свято-Троицкая церковь, в середине прошлого века стоял деревянный молитвенный дом. Впрочем, в народе его называли церковью. Она была неказистой, но собирала в праздники пол-Белорецка. По крайней мере, по воскресеньям одних только причастников (принимающих таинство причастия) было около 300 человек. Для сравнения: если в наши дни их 50, то это уже хорошо. Люди во время службы стояли на улице, в церковном дворе.

Понятно, почему Хрущёв начал гонения на церковь: после войны народ хлынул в храмы! Туда шли фронтовики, вдовы, сироты, все обездоленные. Шли свободно, без утайки, не боясь никаких гонений. А чего им бояться? Они были победителями! Никита Сергеевич, я думаю, в своих выпадах против церковников исходил больше не из идеологии, а из страха потерять власть. Потому что даже партийные люди стали менять свое отношение к религии, и генсек увидел в этом опасность возникновения очередного «оппортунизма». В годы хрущёвской оттепели церквей в стране было разрушено больше, чем в тридцатые годы, во время безбожной пятилетки. В конце семидесятых наша маленькая церковка сгорела. Это случилось, по некоторым данным, из-за неисправности электропроводки, хотя слухи были самые разные.

В течение почти тридцати лет в белорецкой маленькой деревянной церкви служило множество священников. Но хотелось бы сказать о ее настоятеле - протоиерее Михаиле Ките.

После пожара на приходском собрании было принято решение о строительстве новой церкви, и отец Михаил сумел так сплотить прихожан, так мудро и чётко организовать работу, что буквально через три месяца на месте пожарища появился каменный храм. Его построили ровно за 100 дней! При этом прошу иметь в виду, что всё происходило в Советском Союзе, где религия была если не под запретом, то под постоянной угрозой полного уничтожения. Вспомните слова Хрущёва, который обещал показать по телевизору в 1980 году «последнего попа»…

Во время пожара прихожанка Пелагея Андреевна Дроздова бросилась в алтарь и вытащила из огня Евангелие. Протоиерей Геннадий Плохов (ныне покойный) во времена своего детства служил алтарником в белорецкой церкви. По его рассказам, в большом духовном подъёме прихожане ездили по русским сёлам, собирали деньги на новый храм. Одни давали им по рублю, другие по сто, третьи жертвовали иконы. Случалось и такое, что кто-то им просто в лицо смеялся. Деньги на храм собирали в течение зимы. Настоятель прихода - отец Михаил Кит - покупал стройматериалы. Отдел по делам религий запретил церковному совету платить настоятелю зарплату. Он жил за счет пожертвований.

Кстати, за год до того, как сгорела наша церковь, пожар случился и в доме самого отца Михаила. Он тогда был в алтаре и не имел права бросить службу, чтобы спасти свои вещи. В одной рубашке остался… Потом снял жильё. И в один из дней, постирав эту самую рубашку, повесил во дворе сушиться. И ее украли. Последнюю!

Власти сначала запрещали строительство церкви. Потом разрешили, но на самом отшибе, примерно на том месте, где сейчас находится автодром ДОСААФ. Белорецкие православные добрались до Кремля, отправив группу активистов в Москву, но сумели сохранить церковное место.

Для молодого поколения скажу, что в Кремле в те годы сидел совсем не Путин: всякая религия для тех правителей была «идеологической отравой». Надо было быть слишком смелым (или до святости простым), чтобы ехать в коммунистический Кремль и просить за храм! Можно было не вернуться и закончить жизнь где-нибудь в московской психушке.

Огромную духовную и молитвенную поддержку оказал белорецким прихожанам архимандрит Моисей, служивший в те годы в Уфимском кафедральном соборе. Сегодня он канонизирован как преподобный. Кстати, перед пожаром он приезжал в наш город и всем, кто приходил к нему на благословение, говорил: «Берегите храм!» Через пару месяцев случился пожар.

Препятствий строительству церкви было много. Говорили, что на ближайшем перекрестке постоянно дежурил сотрудник ГАИ, который останавливал и штрафовал машины с песком, щебнем, ехавшие на строительную площадку без сопроводительных документов. Были постоянные проверки и придирки. Приходил, например, человек из милиции и спрашивал: «На какой машине песок привезли?» Так вычисляли водителя и наказывали его за «левые» рейсы. Люди, как говорится, включали дурачка: «Номер не помним, читать не умеем… Большая такая машина, с круглыми колесами…»

Прихожане организовали охрану стройки, сторожкой служил сруб для бани. Всё делали исключительно своими силами, хотя приходилось нанимать и профессиональных строителей. На стройку прихожане приходили со своими продуктами. В перерыве, помолясь, они садились на полянке и раскладывали нехитрый обед: раннюю редиску, варёную картошку, хлеб.

Я сказал, что наш Свято-Троицкий храм был единственным, построенным в Советском Союзе. Но это не так. Вспомнил, к примеру, что лет семь назад мы с друзьями были в Волгоградской области, там в одном городке видели маленькую церковь, на фасаде которой значилась табличка: «Построена в 1980 году». Наверняка таких церквей по просторам нашей необъятной Родины было построено немало.

Теперь перейдём к ремонту. В принципе, он идёт в церкви постоянно, вернее, поэтапно: несколько лет назад прихожане сумели поменять кровлю, потом был сделан новый фасад, появились новые окна и пол. Преобразилось здание воскресной школы и архиерейского дома, там тоже был сделан ремонт, построили навес перед входом на паперть…

- Забор давно надо менять, - рассказывает отец Александр. – Просто необходимо заново заасфальтировать церковный двор, - он показывает на выбоины и трещины старого асфальтового покрытия. - В планах – сделать ещё два навеса: один - у бокового входа, где от дождя разрушается входная группа, другой - у воскресной школы. Много работ предстоит и в самом храме.

Мы заходим внутрь, отец Александр показывает на потолок с росписью:

- Если присмотреться, то можно увидеть, что в стыках начинает отслаиваться краска. Нужна реставрация росписей. Сейчас мы подготовили алтарь для работы художника-иконописца.

Батюшка приглашает меня в алтарь – святая святых православного храма. Я был здесь когда-то давно, в момент своего крещения.

- Мы выровняли стены, освободили их от лакового покрытия. Потолок штукатурили специальным известковым раствором по старинной методике, - комментирует отец Александр и добавляет, что в момент выравнивания стен в алтаре вместе со старой штукатуркой вынужденно исчезли и росписи, которые были написаны в момент строительства. Это строгая необходимость.

- Лики святых мы не трогали, - уточняет отец Александр. – Теперь главная задача – расписать алтарь заново, а затем приступить к обновлению всего храма.

Огромная проблема – финансы. Роспись храма – это всегда очень дорого. Порой она обходится дороже, чем само строительство. Кто-то из прихожан простодушно предложил отцу Александру обратиться к местным художникам: неужели, мол, они не смогут расписать наш храм? Тарифы у столичных специалистов просто космические. Простите за ёрничество, но можно подумать, что все они ученики Андрея Рублёва. А ведь этот святой иконописец не брал ни копейки за свои труды, дав когда-то монашеский обет.

Отец Александр добавляет, что в росписи храма очень важен опыт. И рассказывает, что художник, с которым уже есть договорённость о работе в алтаре, принимал участие в реставрации одного из храмов Троице-Сергиевой лавры. Понятно, что с комсомольским задором храмы расписывать нельзя.

В храме стоит ящик для пожертвований на реконструкцию церковной росписи. Это для тех, кто сюда ходит. А для остального большинства хочется сказать: товарищи!.. Извините, братья и сестры, многие из вас наверняка крестились в этой маленькой церкви. Помогите ей! Не стану говорить о чувстве долга и вдаваться в ненужную пафосность. Просто подумайте: эта церковка служит белоречанам более сорока лет. Православных в городе становится все меньше и меньше (давайте посмотрим правде в глаза). Если мы сегодня не отремонтируем свою маленькую церковь, то еще через несколько лет это будет сделать еще сложнее.

- На каждой литургии звучат слова священника, который поминает строителей и благоукрасителей храма, - подчеркивает отец Александр.

- То есть, если я дам хотя бы сто рублей на ремонт, то я тоже попаду в список благоукрасителей? – спрашиваю я.

- Совершенно верно! Для кого-то и рубль – это уже большая лепта, как для бедной евангельской вдовы.

Игорь КАЛУГИН.